Будни в военной организации проходили на удивление быстро. Быть может, виной тому было долгожданное возвращение на пост капитана, быть может, нависшая угроза очередной войны, что на этот раз грозилась обернуться смертью для тысяч существ. Хотя, было ли иначе?.. 
Очередное задание для Сюнсин было столь же естественным, как и собственное дыхание. Несложно было догадаться, почему именно ее направили в Генсей. Причина была одна - Урахара Киске. Кажется, сама судьба не желала видеть их порознь: мятежную Кошку и нерадивого Ученого, что рука об руку прошли сквозь века. Шихоуин же оставалось лишь лениво покачать головой, сетуя на очередную неосторожную выходку ученого. Вот только нутро с тревогой подсказывало, что все не так просто. Последние сводки пусть и были совершенно секретными, но Главе благородного клана были доступны. Квинси. Необычная энергия.  Слишком много знаков, чтобы шагнуть через разделитель миров с шальной улыбкой.
Врата Сенкаймона бесшумно исчезли за спиной, позволив вкусить ночную прохладу. Ночь, настолько черная, что иному становилось страшно, буквально околдовывала. Йоруичи любила эту темноту и загадочность, которую так бесцеремонно нарушали фонари. Капитан без труда узнала место и, на секунду прикусив губу, сосредоточенно всматривалась вдаль, выбирая направление.
- Неприлично часто. Чертову сотню лет. - Усмехнулась женщина, переводя сосредоточенный взгляд на свою спутницу. С Рангику Йоруичи приходилось работать впервые, однако Капитан была достаточно хороша осведомлена о партнерше. И, сдавалось Кошке, что мотивы этой очаровательной девушки были продиктованы отнюдь не заботой о судьбе Готея, но мыслями об одном из предателей. Шихоуин не была против такого расклада, прекрасно понимая чуткость женской души, но наблюдать за действиями лейтенанта приходилось более тщательно. Кто знает, на что способно израненное сердце в непривычной ситуации?
- Нам туда. - Сюнсин кивнула в нужном направлении. - И еще. Мацумото... Возможно, будет непросто. Я надеюсь, что ты готова к этому.
В следующую секунду Кошка скрылась во тьме, переходя на мгновенный шаг. Она предусмотрительно не спешила, давая возможность лейтенанту без труда поспевать за собой. Спустя минуту они прибыли на место.  В какой-то момент женщина показалось, что она была здесь только вчера, - настолько привычными казались все детали этого маленького магазинчика, который за последнее время стал сродни дому. Вот только теперь она в непривычной капитанской форме, с занпакто на поясе, в новом статусе и вовсе не дружеским визитом. Седзи с тихим шорохом распахнулись, и Шихоуин вошла внутрь.
- Йо, Киске! - Выкрикнула Кошка, привлекая внимание домочадцев, а после повернулась к Рангику и ухмыльнулась ей. - Расскажешь все сам или поиграем?

Йоруичи говорит о том, что может быть непросто – Рангику кивает в ответ, улыбается самым краешком губ. Она догадывается и понимает, что должна делать. Осознает свою роль. И не собирается – если ситуация вдруг повернется под неожиданным углом – давать волю чувствам. Ведь прежде всего она лейтенант, а уже потом – женщина. Справится; в первый раз что ли, на самом-то деле?
Темнота сгустилась над городом, опрокинулась сверху куполом – желтоватые очертания улиц смазывались перед глазами, пока Рангику неслышно следовала за Йоруичи по узким переулкам. В Генсее, если присмотреться, даже цвета казались другими – будто бы более насыщенными – а воздух был густым и теплым. Город дышал, вздымался громадой, был действительно живым – после долгого пребывания в Сейрейтее это чувствовалось особенно хорошо. Интересно, каково это – жить в нем? Рангику хотелось бы спросить об этом у Йоруичи, но тема была, наверное, слишком личной – не из тех, какие обсуждают между собой чужие капитан и лейтенант. Сама она не знала другой жизни и иногда это даже тяготило.
Где-то вдалеке звонко пискнула автомобильная сирена и хлопнули створки чьих-то окон; Йоруичи остановилась, давая им обеим время оглядеться. Маленький, неприметный магазинчик – над потолком тихо звякает колокольчик, стоит дверям только распахнуться. Рангику никогда не была здесь раньше, только слышала об этом месте – и о его владельце, конечно же. Владелец, кстати, не заставил себя долго ждать – появился сразу же. Знал, что они придут. Впрочем, было бы странно, если бы в случае с Урахарой Киске случилось наоборот.
Рангику знала о нем немного. Служил капитаном в двенадцатом отряде, был изгнан из Готея, обвиненный в экспериментах по холлоуфикации. С тех пор жил и «налаживал бизнес» в Генсее – несмотря на то, что Урахара оказал Готею помощь во время инцидента с Кучики Рукией, его приговор обжалован не был. Но, думалось Рангику, он бы и сам не захотел вернуться – судя по имеющейся у них информации, в Генсее у Урахары все было схвачено. На его месте, она сама бы не сорвалась с насиженного местечка – особенно ради тех, кто когда-то осудил ее.
Не все были способны простить старые обиды.
Рангику ловит взгляд Йоруичи, хмыкает, улыбаясь; осматривает хозяина лавки придирчиво и внимательно. Ей не нравятся такие люди – они сами себе на уме и никогда не говорят все, что думают. Слишком уж с ними тяжело.
– И это вы называете радушным приемом? – Рангику возмущенно вскидывает брови, упирая руки в бока, – Старая подруга решила нанести вам визит, а вы даже не заварили чая к ее приходу? Ох, капитан, у вашего друга ужасные манеры!
Она грозит Урахаре пальцем, притворно хмурясь. Все в тоне бывшего капитана, в его позе и легкой улыбке говорит о том, что им здесь не рады – ну еще бы. Вряд ли Урахара рад, что Готей пытается влезть в его дела – наверняка привык держать все под контролем самостоятельно. Но оставить происшествие с квинси без внимания Готей не мог – а значит, Урахаре придется поделиться информацией. И Рангику искренне надеялась, что все пройдет без эксцессов.

- Все-то вы знаете, Йоруичи-сан! - Прикрывшись от столь прямого и близкого контакта глаз своим вечно берущимся из рукава веером, воскликнул бывший капитан, игнорируя при этом слова лейтенанта, ведь он прекрасно осознавал, кто в этой парочке должен задавать вопросы и к кому следует привязать свое большее внимание.
- Квинси не продается. - Нацепив довольную улыбку, сказал Урахара. Довольную, прежде всего потому, что Готей не зря есть свой хлеб и, собственно, сумел относительно вовремя узнать о квинси. Обычно им, чтобы что-то заметить, необходимо было, чтобы это постучалось в бараки первого отряда. - Впрочем, мне он больше не нужен, но, также как я и сказал Куротсучи-сану: Обществу Душ я его не отдам.
Да, фамилия капитана двенадцатого отряда была игральной картой, которую он без зазрения совести скинул, чтобы потом не расплачиваться за то, что она осталась у него в руках. Ведь действительно, они с капитаном поддерживали контакт с начала этого инцидента, обмениваясь некоторой информацией, а также технологиями. Бюро успело разработать много веселых штучек для того, чтобы нагадить в душу давним, пускай и исчезнувшим, врагам, начав эти разработки еще во время появления в поле их зрения Ишиды, пришедшего вместе с Куросаки. Судя по всему, ответственным за это был лично параноидальный Маюри, но его дотошность оказалась на руку. Как и всегда.
Причиной же, по которой ученый в узнаваемой шляпе не хочет и не собирается отдавать уже бесполезного для себя квинси обществу душ, которое явно имело у себя к нему пару вопрос, была своего рода защита. Он осознавал, что рано или поздно, за своим плененным товарищем придут еще представители расы квинси, чтобы спасти его и, возможно, наказать виновного, поэтому, было бы неловко, если бы он сказал им, что их друга тут нет. Тогда сражения едва ли удалось бы избежать. В ином же случае, он бы просто отдал его им и попросил бы не появляться в его магазине, так то, шкодливые негодники!
- Похоже, что Куротсучи-сан все также не привык делиться предметом своих исследований с окружающими, приятно думать, что хоть что-то в этом мире не меняется. - Укоризненно сказал Урахара, не сводя глаз с лица Шихоуин. После чего развернулся и демонстративно закрыл проход, ведущий вглубь магазина, сейчас туда едва ли можно было безопасно спустится, поэтому, даже косые взгляды туда кидать не следовало. Плюс ко всему, возможно, там была целая линяя обороны из вайзардов, фуллбрингеров и прочих персонажей местного производства, вроде "последних квинси" и "временных шинигами". Не нужно туда спускаться! Вот совсем. Магазин Урахары всегда представлял собой "мастерскую" ученого, увешанную различными методами защиты, а сейчас это и форт, и тюрьма, и филиал Экзекуции. Вещам свойственно изменяться со временем во время нашего отсутствия, примерно это и произошло.
- Вы можете задать свои вопросы здесь, дамы, я постараюсь на них ответить, удовлетворив и лично ваше любопытство. - Кивок в сторону капитана. - И любопытство Готей-13. - Кивок в сторону лейтенанта. - Присаживайтесь за стол.

Ожидание порой утомительно. Особенно удручает само это состояние, когда еще не совсем понимаешь, что же должно такое произойти, чтобы соответствовать бесконечному количеству эпитетов – восхвалению мести и искусству войны.
Вандеррейх жил мыслью о кровавой бойне и восстановлении утерянной справедливости. Каждый член ордена, каждый солдат или рыцарь грезили в своих снах о том, что с пробуждением силы Его Величества все-то пойдет по-другому: звезды сложатся в светящейся мозаике и о, чудо, боги смерти повержены, а в руках повелителя власть над всеми мирами.
  Но только дурак мог свято верить в то, что все будет таким простым и безоблачным. Пернида себя к таким не относила и бережно лелеяла в голове картины того, как будут умирать враги в мучениях, вверяя все свое естество в руки пустоты и безвременья.

«Мы стоим над пропастью грядущего. Мир ждёт своего часа, чтобы рухнуть в бездну. И когда этот миг настанет…»

Женщина поднялась с кресла и в очередной раз бросилась взгляд за широкое окно своих покоев. Пейзаж за стеклами Зильберна был все так же недвижим: песчаные бури, восходы и закаты обходили сферу стороной, оставляя для своей вотчины лишь бесконечные пески и огромное око луны, которое, казалось бы, растягивает свои губы в щербатой садисткой полуулыбке. Парнкджас порой казалось, что эти гляделки в пустоту походят на некий ритуал: мыслями ее уносило куда-то далеко, демоны в голове смолкали, позволяя чему-то более возвышенному и высокому бороться с навязчивыми мыслями.
Металлическими пальцами Пернида коснулась переносицы, раздраженно утробно урча, едва ощутимым эхом рычание отозвалось по пустой комнате. На десяток секунд женщина прекратила дышать.

«Не бойся и прыгай».

Стук в дверь, бесцеремонный поворот ручки двери – секундное желание вывернуть незваного гостя изнанкой кверху. Однако на пороге оказывается один из высокоранговых офицеров, в голосе мужчины звучат струны страха и сомнения, но он говорит и приказывает словами правой руки Его Величества и тогда уж, томительное ожидание испаряется, превращаясь в маниакальное желание подступиться поближе к врагам и приступить к тому, к чему их здесь готовили – мстить и нести правосудие.
  Сомнительное правосудие и сомнительную месть, говорит себе Парнкджас, ухмыляясь широко, сверкая серебром чудовищных глаз. Слишком предвзяты, чтобы восстанавливать баланс и равновесие, слишком сильны, чтобы позволять себе уничтожать слабых… Но историю пишут победители.
Жестом освободив офицера от надобности стоять посреди дверного проема, женщина обводит взглядом свои покои крайний раз и покидает помещение, дабы насладиться посредственным удовольствием быть оружием в руках непревзойденной, сильнейшей империи, которую когда-либо знала история мира – человечества, и богов тоже.
 
« - Магистр...?»
Женщина едва ощутимо склонила голову, приветствуя светловолосого юношу. Правую руку Его Величества.
Он не был похож на остальных штернриттеров – и дело было вовсе не в силе, дарованной Богом этому мальчишке. Да, он источал энергию, владел и распоряжался ей так легко и неуловимо, но весь этот образ складывался скорее из его манер: склад ума, выдержка. Юграм Хашвальт умел быть выше других, играть на опережение.
Стоило отдать ему должное.

Мир живых встретил вторженцев глубокой лунной ночью, со всем его многообразием запахов и звуков. Поначалу Пернида опасливо оглядывалась, привыкая к стрекотанию сверчков, шелесту листьев и регулярным порывам ветра, играющими с тканями одежд. Мир живых был красочным, особенно ярким в сравнении с черно-белой бесконечностью Уэко Мундо и дело было даже не в мириадах духовных энергий, сколько в привычном понимании цвета и палитры.
 
«Небо – синее».

И трава зеленая. Непривычно.

Парнкджас продолжала уверенно следовать за магистром, оставляя для него роль эдакой Нити Ариадны. Впрочем, путешествие оказалось не слишком долгим, буквально через несколько метров Юграм остановился в опасной близости от предполагаемого убежища. Рыцарь внимательно проследила за всеми действиями Хашвальта, тот едва ощутимо коснулся тонкими пальцами барьера и застыл в ожидании. Утробно проурчав, Парнкджас, привычным жестом потерла переносицу – ничего не менялось. Жизнь текла от одного томительного ожидания к другому. Статично и безлико.
Безмерно долго.
[nic]Pernida Parnkgjas[/nic][ava]http://s6.uploads.ru/oL9Vh.png[/ava][sta]пусть все твои раны будут смертельными;[/sta][sgn].[/sgn]

Отредактировано Pernida Parnkgjas (2015-07-16 15:16:38)

Чертов веер. Он появлялся везде, раскрываясь с характерным шуршащим звуком, и встревал между ученым и кошкой, а может и просто маячил перед глазами, заставляя мулатку стиснуть зубы. Урахара всегда был большим поклонником всяческих уловок, и эта была одной из них. Самой надоедливой, раздражающей, но действенной. И вот Шихоуин на секунду отвлекается на ненавистный предмет, отпуская сттуацию, словно то была натянутая тетива. Сейчас Йоруичи казалось, что Киске просто мстит ей за то, что Кошка вернулась в Готей. Она же до сих пор считала его ближе прочих, а потому смуглая рука так и порывалась заехать по светлой физиономии и как следует встряхнуть друга, дабы тот не забывал, кто его вернейшая подруга.
Слова Урахары  не понравились и Рангику – видно было, что он увиливает. Такие разговоры она не любила больше всего – вроде бы все на поверхности, а все равно нет-нет, да и чувствуется, что что-то осталось скрыто. От таких людей как он не стоит ждать откровенности – можно только прислушиваться и делать собственные выводы. Рангику понимала, что ей в этом разговоре не место – она здесь с совершенно другой целью. Это, впрочем, не мешает ей быть наблюдательной и запоминать что-то для себя – мало ли, каким образом ситуация повернется. Все же в «распоряжении» у Урахары был настоящий, живой квинси; кто знает теперь, что может произойти.
При упоминании капитана Куротсучи Рангику только тихо фыркнула, едва заметно улыбнувшись – ну точно, два сапога пара. Стоило ожидать, что капитан двенадцатого отряда не выдаст всю имеющуюся информацию – точно так же, как Урахара не выдаст свою. Что-то серьезное намечалось: чем еще объяснить такую скрытность?
- С чего ты взял, что его отдадут Маюри? Он, безусловно, захочет его заполучить, но его слово - далеко не самое веское в Готее.  - Раздраженно выпалила Йоруичи, подгоняемая эмоциями личного характера, но никак не воинским долгом. Чертов Киске, ты позоришь меня перед чужим лейтенантом! Сейчас было самое время демонстративно хмыкнуть, скрестив руки на груди, отвернуться и изобразить глубочайшую обиду. И так бы Йоруичи и сделала, не будь она на задании. Увы.
Рангику огляделась по сторонам, вежливо последовав просьбе бывшего капитана и присев за стол. Все, что она могла делать в этой ситуации – это быть достаточно зоркой. И оставаться начеку – неизвестно, что еще может произойти этой ночью. Очень уж неспокойной она казалась.
Шихоуин молча уселась за стол, краем глаза посматривая на Мацумото, отслеживая реакцию девушки на происходящее. Кошка прекрасно понимала, что в этой ситуации лейтенанту было мало что понятно. И, как не прискорбно, самой Сюнсин было понятным не многим более. Взгляд золотистых глаз вернулся к Киске и начал сверлить его с новым запалом. Было ли это призывом? Нет. Просто Капитану требовалось время, чтобы успокоиться и все же настроиться на продуктивную беседу. Она всегда реагировала на Киске слишком остро.
- Хм. Что ты планируешь делать с ним дальше? Если ты закончил свои эксперименты, то следует казнить этого квинси.  - Наконец произнесла Йоруичи, сосредоточенно смотря на собеседника. - И мне бы хотелось узнать, что ты знаешь о их силах и способностях. О духовном оружии в виде лука мы осведомлены. Расскажи, как все произошло, Киске. Кажется, мы не успели повоевать в одной войне, как ввязываемся во вторую?.. - Последние слова были сказаны особенно серьезно. Йоруичи действительно переживала как за судьбу общества душ, так и за судьбу ученого. Он первым обнаружил врага сто лет назад, он сделал то же самое и сейчас. Вот только какой исход будет на этот раз?..
Незатейливые размышления прервал холодок, пронессшийся по телу от затылка до самой поясницы. Предчувствие. Острое, гнетущее, опасное. Сотни лет назад Йоруичи страшилась, вздрагивала, стоило интуиции опознать опасность. Сейчас же она просто повернула голову в сторону выхода. От тепла медовых глаз не осталось и следа.
- Кажется, у тебя гости, Киске. - Еле слышно промолвила Кошка, решительно поднимаясь из-за стола. - А я думала, нам будет уделено больше твоего внимания. - Как-то слишком мрачно Мрачно отшутилась Шихоуин и кивнула Мацумото, словно говоря "а вот и неприятности, детка".

Хашвальт прождал уже довольно долго, но ответа так и не последовало. Возможно, Урахаре Киске были чужды хорошие манеры, которые предписывали хозяину не обременять гостей излишним ожиданием. Или же шинигами попросту заманивал их на свою территорию. Логичным было предположить, что козырей в рукаве у такого человека хватило бы на целую колоду, тем более, когда в роли «рукава» выступала его собственная обитель. Eigenes Nest hält wie eine Mauer fest.¹
Хашвальту вспомнились события практически тысячелетней давности. Крики людей и звон мечей. Величественные тверди замков, что казались непоколебимыми. Тогда они все пали пред всесокрушающей мощью Его Величества. И не было никому спасения.
Обитель Урахары Киске напоминала такой замок – не внешне, конечно, но по своей сути.

«Даже, если твои стены высоки, а врата прочны, они не могут быть несокрушимы».

Ворвавшаяся в сознание духовная сила не стала для Юграма неожиданностью. Отправляясь в Мир Живых, он учел, что едва ли Общество Душ оставит без внимания события, произошедшие накануне. Необходима была гарантия того, что Готэй-13 не сможет вмешаться в их с Урахарой Киске… переговоры. Помимо Перниды Парнкджас, таким гарантом стали еще трое штернриттеров – каждый занял свою позицию на равном удалении от магазина бывшего капитана двенадцатого отряда.
Судя по всему, один из них уже вступил в бой с шинигами.

«Приблизительно в пяти кварталах отсюда. Позиция Медузы».

Значит, война. А от войны не скроешься. Когда ветер крепчает, можно запереть окна и двери, надеясь, что буря обойдет тебя стороной. Однако не от всякой бури можно спрятаться. Урахара Киске был слишком наивен, если полагал, что у него получится.

– Похоже, настало время для куда более жестких мер, – Хашвальт устремил ледяной взгляд на обитель шинигами, – Пернида.

Штернриттер, все это время прятавшаяся в тени Юграма, наверняка была порядком раздражена долгим ожиданием и бездействием, потому как отреагировала незамедлительно. В следующее же мгновение, большую часть фасада здания буквально разворотило. Там, где минуту назад, располагался вход, теперь зияла огромная дыра. Способность Парнкджас, дарованная Его Величеством, подчиняла себе все – живое и неживое – никакие кидо-барьеры, даже поглощающие рейши, не смогли бы ее остановить. Что же, на этот раз, им наверняка удалось привлечь внимание Урахары Киске. 
Выполнив то, что от нее требовалось, Пернида вновь затихла, все так же скрываемая «тенью квинси». Более, в ее силе нужды не было. Пока.

Окинув взглядом обитель шинигами в последний раз, Юграм вошел внутрь. Он не стал пользоваться хиренкьякку и продолжал сдерживать духовную силу, которая сейчас была едва ощутима – возможному врагу не следовало знать об его истинных возможностях.

«Я все еще не чувствую реяцу Базз-Би. Полностью стереть следы духовной силы практически невозможно. Раз этому шинигами доступны столь сильные техники, следует быть предельно осторожным».

Остановившись на некотором расстоянии от шинигами, так, чтобы все они находились в поле его зрения, грандмастер штернриттеров, наконец, заговорил:

– Урахара Киске, меня зовут Юграм Хашвальт. Полагаю, нет нужды говорить, почему я здесь.

Прим. автора:
¹«Собственное гнездо словно крепкая стена» – известная немецкая поговорка. Аналог на русском - «мой дом – моя крепость».