Главный зал бараков девятого отряда осветили первые робкие лучи утреннего солнца, оставив ровные следы в форме оконных отверстий на деревянном полу. Хисаги покосился краем глаза на эту игру света. Типичное природное явление, которое можно наблюдать здесь ежедневно. Вот только никто не обращает внимания на подобные вещи. В них ведь нет ничего особенного. К ним все привыкли и не ждут от этого чего-то необычного.
Лейтенант коротко вздохнул и вновь перевел отчужденный взор на стену, перед которой неподвижно стоял уже около часа. Хотелось бы, чтобы и сегодняшний день был чем-то таким, к чему привыкли все в Сейрейтее, и он, Хисаги, в частности. Для кого-то эта дата действительно не является знаменательной на фоне всех остальных дней. Однако Шухею и всем его подчиненным было далеко не так легко и безмятежно, как остальным.
Впрочем, не они одни такие. Кире уже довелось это пережить. И ничего, жив-здоров. А ведь еще есть и Хинамори, которая и без того всегда была ранимой девушкой, так еще и пережила потрясение в виде предательства капитана. О том, как она бесконечно ценила Айзена знали все. Хисаги этим отнюдь не ставил на ранг ниже свою преданность Тоусену, но все же стоит помнить, что есть вокруг тебя есть те, на чьи плечи падают не меньшие (а временами и большие) трудности, однако они выдерживают эти удары судьбы и идут вперед.
Может Шухей и не мог быть на одном уровне с сильнейшими мира сего, но и проявлять себя тряпкой и слабаком тоже не желал. И пусть он уже успел совершить в этом направлении пару фатально неверных шагов, но это все равно не повод списывать себя со счетов.
И вновь он вздохнул. Говорить легко, однако слова ободрения почему-то не так убедительны, когда говоришь их себе, а не кому-то другому. Хорошая проверка на уверенность в собственных убеждениях, если таковые вообще могли остаться после того, как тебя предал тот, кому больше всего в жизни доверял.
А вообще, чему тут удивляться? Когда-нибудь это (назначение нового капитана) все равно должно было произойти. И не по чьей-то нелепой прихоти. В каждом отряде должен быть капитан. Значит, все верно. Это придумал не Хисаги, а те, кто намного мудрее и опытнее его. И решение было взвешенным и имело своей целью достичь наибольшего блага.
Прервав очередной позыв к страдальческим вздохам, Шухей хлопнул себя ладонями по щекам и отвернулся от стены, решительно взглянув в сторону выхода. Вскоре здесь начнут появляться члены девятого отряда. А это значит, что он должен быть для них достойным примером и образцом силы и здравомыслия. Тем более в такой день.

***

Днем ранее.
- Как же так!?
- Так это правда?
- Лейтенант Хисаги!
- Я все сказал. Если кто-то не расслышал или недопонял, то повторю. - хладнокровно произнес Шухей обведя непроницаемым беспристрастным взором своих ошарашенных младших коллег. Он стоял все в том же помещении бараков, где проходят общие собрания девятого отряда, только сейчас здесь было крайне тесно от народа и повисшего в воздухе напряжения. - Решением главнокомандующего Готей 13, с завтрашнего дня полномочия капитана девятого отряда принимает Шихоуин Йоруичи. Это означает, что каждый из присутствующих в этой комнате будет обязан обращаться к Шихоуин-сан не иначе, как "капитан", проявлять должный уровень уважения и подчиняться ее приказам в соответствии с правилами. Ничего такого, что было бы непонятно кому-то из вас. Если кому-то понадобится еще раз повторить эту информацию до полного усвоения, то вы знаете, где меня отыскать. Завтра утром в это же время все должны быть здесь на официальном собрании девятого отряда, где вам будет представлен новый капитан. На этом все. Все свободны.
Безошибочно отчеканив свой доклад, лейтенант вышел из здания и направился работать. Его ждут многочисленные отчеты и другие дела. Все как обычно. Уходя, он слышал, как постепенно нарастал возбужденный гул среди солдат. Было ясно, что известие шокировало их. Но Хисаги верил в них, равно как и в то, что они все правильно поймут. Как бы ни было трудно это принять.
О чем они думали? О том, что это недостойная замена капитану Тоусену? Что нельзя доверять этой взбалмошной беглянке? Или может о том, что девятый отряд ни во что не ставят? Возможно. Но это все лишь эмоции. Каждый имеет на них право. Но только в то время и в том месте, где это допустимо. Лейтенанту оставалось лишь положиться на своих людей и быть уверенным, что профессионализм и чувство долга направят их мысли в верное русло, несмотря на домыслы и переполняющее каждого чувство несправедливости.

***

Теперь же Хисаги молча приветствовал каждого бойца, входившего в это помещение. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять всеобщее настроение. От такого количества задумчивых и нахмуренных индивидов, общая атмосфера очень быстро обрела мрачный оттенок. Что ж, иного и не ожидалось. Стоит полагать, что и сама Йоруичи не особо верит в то, что ее встретят фанфарами.
Вскоре собрались все члены девятого отряда. Не было лишь новоиспеченного капитана. Правда не сказать, что ее особенно ждали. Это было понятно при одном лишь взгляде на любое из многочисленных недовольных лиц. Но что же чувствовал Хисаги? Не то, чтобы он какой-то особенный, но стоит признать, что ближе всех к капитану именно лейтенант. Если попытаться сейчас заглянуть в его внутренний мир, то окажется, что там ничего нет, кроме сосредоточенности на происходящем и некоторой усталости от непрерывной работы и тренировок, которыми Шухей пытался заглушить любые позывы к каким-либо мыслям и предубеждениям относительно происходящего.
Хисаги решил оградить себя от какой-либо оценки ситуации, пока не встретится со своим капитаном лично. Плевать, что там говорят про эту женщину. Капитана Тоусена тоже сейчас все называют предателем. Но для своего бывшего лейтенанта он по-прежнему уважаемый наставник и друг, который вероятно был обманут или поддался печали, вызванной каким-то ужасным событием, что пошатнуло его уверенность в том, что Готей 13 занимается правым делом. Значит и Йоруичи не заслуживает того, чтобы быть осмеянной и опороченной только потому, что ее поступков не одобряет большинство.
Опять же, легко говорить. Но мысли... к черту. Есть кое-что поважнее - приказы и субординация. Для этого достаточно выучки и здравого смысла. А мысли и чувства стоит оставить за пределами работы. Где-нибудь за столом, с бутылочкой горячительного и в хорошей компании.
Мысленно кивнув своему решению, Шухей вернул себе прежнюю сосредоточенность, сохранив невозмутимое выражение лица и холодный пронзительный взгляд. Именно это позволило ему раньше других ощутить присутствие сильной реяцу. Ошибки быть не может, она уже здесь.
Вскоре до слуха присутствующих донесся звук шагов по деревянному полу в соседней комнате. И всего через несколько секунд в зал вошла Шихоуин Йоруичи. Отбрасывая в сторону домыслы можно было со всей ответственностью заявить одно - она красива, величественна и уверена в себе. Мощная духовная энергия убедительно подтверждала ее право на эту легкую грациозную походку и спокойствие. Краем глаза он лишь на секунду прошелся по фигуре капитана и снова посмотрел перед собой. Попутно Шухей успел отметить, что ее появление заметно поколебало решительное негодование некоторых шинигами. Подавление значит. Что ж, с некоторыми это действительно необходимая мера. Пусть так и будет.
Когда Йоруичи заняла свое место перед всем отрядом, Хисаги шагнул вперед и оказался от нее по левую руку. Повернувшись лицом к капитану, он встал по стойке смирно, взглянув перед собой и чуть вверх.
- Девятый отряд приветствует капитана Шихоуин Йоруичи, уполномоченного главнокомандующим Готей 13 Ямамото Генрюсаем Шигекуни. С сегодняшнего дня мы вверяем вам свои жизни и приносим присягу верности своему лидеру. Отряд, поклон! - несмотря на некоторую хрипотцу, присущую голосу Хисаги, он говорил довольно звонко и чеканил каждое слово похлеще любого глашатая.
Он склонил голову и опустился на одно колено, приложив сжатую в кулак правую руку к груди. Все как полагается. Как должно быть. Разве что...
Взор Шухея резко расширился. Повернув голову в сторону отряда, он ошарашенно обнаружил, что никто не последовал его приказу поклониться новому капитану. Кто-то было порывался повиноваться, но видя, как мнутся или недовольно озираются другие, не решался продолжить.
- В чем дело? - рыкнул лейтенант, вскакивая на ноги и резко шагнув навстречу солдатам, оказавшись впереди Йоруичи, - Вы что творите?
- Лейтенант Хисаги, - промямлил пятый офицер Исикава, молодой светловолосый мужчина, подающий большие надежды как боец и руководитель. Он решительно поднял взгляд на Шухея и заговорил как можно увереннее, но при этом сохраняя преисполненный уважения тон по отношению к собеседнику, - Неужели мы можем так легко взять и присягнуть на верность, даже не услышав, что хочет сказать новый капитан и кем мы для нее являемся?
- Ты что, удумал требовать отчета от старшего по званию? - со сдавленным, но нарастающим гневом спросил Хисаги, пронзив парня таким холодным взглядом, что тот едва не отшатнулся, - Я не стал вести с вами объяснительных бесед, потому что верил в вас и в то, что вы все понимаете.
- Мы понимаем! - собрав волю в кулак, на повышенном тоне выпалил Исикава, - Понимаем, что сейчас важно восстановить боевой потенциал Готей 13 после недавних потерь. Но капитан был назначен так быстро, без каких-либо проверок и условий. Да еще и из числа тех, кто сбеж... кто не вызывал доверия. И это после того, как выявилась предательская натура Канаме Тоусена. Как мы можем верить...
Никто и глазом моргнуть не успел, как перед лицом офицера оказался кулак Хисаги, который лишь в последний момент смог удержаться от того, чтобы не вышибить челюсть Исикавы. Резко одернув руку и выпрямившись, Шухей быстро угомонил ярость и вновь посмотрел стальным взором на своего подчиненного. Никто не мог точно сказать, какие конкретно слова офицера вывели лейтенанта из себя, но последний так и не дал никому времени на размышления. Он вновь заговорил низким сиплым голосом, в котором теперь прослеживалось откровенное презрение.
- С каких пор члены девятого отряда, имеющего почетную миссию охранять Сейрейтей, возложенную исключительно на нас, стали кучкой бесполезных и ни в чем не уверенных нытиков?
- Лейтенант Хисаги... - еле слышно попытался возразить Исикава, но вновь был перебит.
- С каких пор вы стали сомневаться в нашем главнокомандующем, принявшем это решение, и в капитанах, которые его поддержали? Видел бы этот позор кто-то из них, и весь девятый отряд превратился бы в посмешище до конца наших дней.
- Нет, мы не... - промямлил кто-то из шинигами.
- Неужели один удар судьбы превратил каждого из вас в ничтожество, потерявшее все идеалы и веру в себя и наших лидеров? Неужели вы забыли о том, что значит быть воином, готовым безоговорочно и без сомнений отдать жизнь ради мира и защиты всех, кто в ней нуждается? Теперь вас нужно всюду водить за ручку и объяснять, что хорошо, а что плохо? По мамочке затосковали?! - Хисаги резко поднял руку, указав ею в сторону выхода, - Ну так отправляйтесь домой. В Готей 13 нет места таким жалким тряпкам. Тем же, у кого еще осталось хоть немного гордости и веры в себя и своих товарищей, я дам единственный и последний шанс и позволю остаться в девятом отряде, чтобы принести присягу верности капитану и продолжить служить Обществу Душ.
- Простите нас!
- Вы открыли нам глаза!
- Мы все поняли!
- Лейтенант Хисаги!
Возбужденные возгласы чуть не начали перерастать в крики. Шухей прервал их, резко подняв руку и развернувшись лицом к Йоруичи. Правда его взгляд при этом был мрачно опущен к земле.
- Делайте, что должны, - коротко произнес лейтенант.
Все члены отряда как по сигналу склонились в поклоне перед капитаном. А Хисаги вернулся на свое место слева от нее и вновь опустился на колено, приложив руку к груди и склонив голову.
- Приношу свои извинения за эту позорную сцену, капитан. Больше она не повторится. Я прошу вас о достойном наказании для меня, поскольку в отсутствии капитана я допустил оплошность как лейтенант и допустил падение дисциплины до отвратительного уровня. Ответственность полностью на мне.
- Лейтенант Хисаги! - чуть слышно промямлил Исикава.
- Молчать, - приказал Шухей, не двинувшись ни на миллиметр из своего положения, - Ты уже поставил под сомнение ценность приказов командования. Если посмеешь оспаривать еще и мои решения, то испытаешь кое-что ужаснее, чем позорное лишение звания.
И вот после этого наконец установилась полнейшая тишина. Кажется теперь ни у кого не возникало желания говорить без разрешения. Только после этого Хисаги позволил себе обратиться к Йоруичи.
- Несмотря на все произошедшее я все же прошу вас сказать приветственное слово отряду. Простите мне эту дерзость, но для нас это действительно очень важно, капитан.

Отредактировано Hisagi Shuuhei (2015-07-16 23:19:32)

Бывают в жизни такие моменты, когда с тобой случается нечто такое, в чем вроде бы нет ничего особенного, но застает это "ничего особенного" тебя именно в такой неподходящий период, когда "ничего особенного" не ждешь. А если ты в это время еще и по какому-нибудь поводу напряжен, то есть все предпосылки для попадания в невыгодное положение.
Именно такая ситуация неожиданно настигла Хисаги, когда на его плечо опустилась изящная женская рука, что принадлежала его капитану. От этого прикосновения мужчина даже не шелохнулся, но по его телу прошла волна дрожи, эпицентр которой был в точке прикосновения, а конечный пункт где-то в районе ступней лейтенанта. И дело не в том, что он воспринял этот жест, как нечто интимное. Просто не ждал и совершенно не был готов к подобному.
Шухей плотно сжал губы, а его зубы едва не заскрипели от интенсивного давления их верхнего ряда на нижний. Он ощутил непередаваемое возмущение и стыд за свою неподготовленность, несуразность, глупость и главное за то, что позволил нервам оголиться настолько, что потерял контроль над собственным телом. Очередная промашка. Пусть и крайне незначительная и вообще по сути не заметная. Однако после всего случившегося Хисаги готов был хлестать себя розгами за каждую оплошность, даже самую мелкую.
И все же он сумел извлечь определенную полезную информацию из этой ситуации. Действия капитана наглядно продемонстрировали, что для нее допустимы подобные прикосновения к тому, кого она почти не знает. Было это своеобразным актом доверия или нет, но теперь Шухей твердо решил, что нужно стараться не терять самообладания от подобных жестов. Равно как и не делать поспешных выводов. Ведь не исключено, что Йоруичи просто проверяет его. Тогда нужно быть куда собраннее и увереннее, чем обычно, чтобы не ударить лицом в грязь. Все-таки это дисциплина. У каждого могут быть свои методы ее прививания, но если они приносят достойный результат, то значит эффективны и полностью оправданны.
А может быть это было абсолютно ничего не значащее прикосновение, о котором сама капитан уже давно позабыла. Но Хисаги с присущей ему вдумчивостью и самоотдачей додумался до самых хитросплетенных вариантов и взял их в качестве установки. Однако сейчас он направил все силы на то, чтобы успокоиться, восстановить самоконтроль и внимательно вслушаться в речь Йоруичи.
В своих мыслях Шухей фильтровал и анализировал каждую фразу. В словах капитана прозвучало понимание и сочувствие, граничащее с твердостью и нежеланием жалеть своих подчиненных, было признание своих сомнительных действий в прошлом, однако с четко поставленной границей, обозначающей, что она объяснила лишь однажды и оправдываться не станет, а также осознание недоверия к своей персоне, что, тем не менее, не мешает ей требовать исполнения своих приказов и следования установкам, которые она не замедлит ввести, осознанно внося изменения в устоявшийся уклад жизни отряда.
Что ж, ораторских качеств ей не занимать. В своей достаточно короткой речи она умудрилась донести абсолютно все, что можно было сейчас сказать отряду. При этом капитан использовала все свое обаяние и харизму, умея держать границу между непринужденностью, привлекающей к ней внимание и заявляющей о том, что она хозяйка положения, и жесткостью, которая подкрепляла ее слова и исключала любое неповиновение.
Хисаги, который уже давно сменил положение, сейчас стоял рядом с Йоруичи лицом к отряду, однако следил в основном именно за ней, лишь изредка переключаясь на подчиненных, чтобы в очередной раз убедиться в том, что они слушают внимательно и с пристрастием. Похоже, что повиновения капитану будет добиться намного проще и быстрее, чем изначально предполагал Шухей. Мужчины моментально очаровывались ею, а женщины благоговели. И хотя пока с присутствующими всего этого еще не произошло, лейтенант хорошо понимал, что вскоре это неизбежно случится.
Он и сам то и дело невольно засматривался на нее. Однако на самом деле расположения с его стороны к этой женщине отнюдь не прибавилось. И все же это не мешало ему в определенной мере восхищаться. Хисаги происходил из низов и в своей жизни повидал не так много чудес, равно как и редко общался с выдающимися личностями. И сейчас он стоял рядом с той, что с самого рождения была светилом, лучшей среди равных. Благородство во всем, даже в небрежности и рассеянности. Последовать за такой женщиной очень просто. Еще проще поклясться ей в вечной верности и быть готовым исполнять все ее приказы в твердой уверенности, что ничего более прекрасного и правильного ты просто не можешь совершить в своей жизни. Ее превосходство ощущалось во всем. Поэтому даже если бы Хисаги в какой-то момент взбрело в голову каким-либо образом соперничать с ней, то он несомненно обрек бы себя на самое сокрушительное поражение.
Шухей ловил все эти эмоции и тщательно изучал. И волей-неволей, но он выстраивал внутри себя некую оборону. Одно дело - верность долгу, но это отнюдь не всегда является единым понятием с верностью своему капитану. Хисаги был верен Тоусену гораздо больше, чем своему долгу защитника и воина. Это было ошибкой. Так или иначе, верность долгу неоспорима всегда, и она требует полного подчинения командиру. Все остальное уже личное дело каждого.
- Лейтенант, задержитесь.
Мужчина кивнул, шагнув назад и закрыв глаза, дабы полностью собраться с мыслями. Он был уверен, что все сложится именно так. В скором времени ему придется сопровождать своего капитана практически везде. Стало быть, именно Хисаги станет самым доверенным лицом Йоруичи во всем Обществе Душ и даже за его пределами. Лейтенант хорошо представлял себе, как это должно быть и как будет. Разумеется, к этому придется привыкать, но он приложит все усилия к тому, чтобы это привыкание не было заметно никому, в том числе и самой Йоруичи.
Когда они остались наедине, Шухей повернулся к капитану и с непроницаемым выражением лица, а также с полной сосредоточенностью посмотрел ей в глаза.
- Я вижу, отряд уважает тебя. Это хорошее достижение. Давно за меня так не заступались.
В ответ на улыбку Йоруичи Хисаги коротко кивнул и уверенно произнес:
- Это мой долг, капитан.
На последующие требования рассказать об отряде и предоставить соответствующие бумаги Шухей вновь кивнул. А вот слова о том, что на целых три дня он окажется освобожден от своих обязанностей вызвали выражение легкого недоумения на его лице. Это не то, чтобы неприемлемо, но в таком виде, в каком понял он, подобные действия грозили возникновением осложнений в отлаженной работе не только девятого отряда, но и всего Готей 13. Ведь как известно, большинство бумаг в первую очередь направляется именно к Хисаги и его подчиненным, а теперь, стало быть, и к Йоруичи. Но наверное он просто не так понял. Значит придется уточнить.
- Набирайся сил, скоро мне надо будет узнать, на что вы способны. И, в особенности, ты.
- Вы можете испытать меня в любое время, которое сочтете подходящим, - тем же уверенным тоном ответил Шухей, - И если позволите, я хотел бы продолжить исполнение своих обязанностей в штатном режиме. В связи с последними событиями и изменениями требования к точности данных особенно высоки, а количество документов и распоряжений возросло почти вдвое. Это временные неудобства, но мое отсутствие может вызвать осложнения.
А теперь ему предстояло ввести капитана в курс дела относительно отряда. "Без купюр" это стоит преподносить не менее продуманно, чем в официальном отчете. Поэтому мужчина позволил себе несколько секунд молчания для того, чтобы сконцентрироваться, после чего начал говорить:
- Как вы хорошо знаете, девятый отряд отвечает за безопасность Сейрейтея. Поэтому в какой-то мере все бойцы испытывают вину за то, что именно наш отряд пригрел одного из... - лишь на секунду Хисаги прервал речь, но быстро собрался, сохранив прежнее выражение лица и тон, - Из тех, по чьей вине весь Готей 13 оказался в таком неприятном положении. Многие испытывали неловкость в общении с коллегами из остальных отрядов. Некоторые писали прошения о переводе в другие подразделения. А кто-то предпочел уйти с головой в бумажную работу, которой сейчас особенно много, чтобы как-то отстраниться от дурных мыслей и лишних встреч с другими шинигами. - затем лейтенант опустил взгляд, а его голос приобрел оттенок задумчивости, - В любом случае, нынешнее положение отряда является результатом моих действий и решений. Первое, что мне, как и наверное бы любому другому на моем месте, пришло в голову - это желание воодушевить и сплотить отряд. Но я быстро осознал, что на волне произошедшего я стал бы в глазах подчиненных лидером, единственным, которому можно доверять, поскольку я пережил то же, что и все. Но это непременно замкнуло бы отряд и создало осложнения в дальнейшем. Я хорошо понимал, что рано или поздно к нам будет приставлен новый капитан. И ему пришлось бы столкнуться с этим барьером недоверия, а также неприятием того факта, что весь отряд и я, как их лидер, буду подчиняться приказам "чужака". Поэтому я дал установку сконцентрироваться на обязанностях, что сейчас важно как никогда, и ждать распоряжений командования. Можно сказать, что я повел себя холодно по отношению к подчиненным. Но я положился на выдержку и профессионализм своих людей и счел, что это сохранит определенную стабильность, а также не усугубит ситуацию с недоверием и отчужденностью. Впрочем, как вы могли сегодня убедиться, в какой-то мере эта политика оказалась не так эффективна, как предполагалось.

Отредактировано Hisagi Shuuhei (2015-07-22 10:40:44)

Вообще-то у Шухея действительно был повод верить, что с бумажной работой его новый капитан не то, чтобы не справится, но как минимум может очень скоро полностью взвалить ее на него. Земля слухами полнится. До ушей лейтенанта не раз доходили разговоры о том, Шихоуин Йоруичи склонна к проявлению безалаберности. Но это все лишь на уровне болтовни, ибо по официальной версии в исполнительности и профессионализме этой женщины никто не смел сомневаться. Ее успехи несомненны. Здесь напрашивается два противоречащих друг другу вывода: либо у нее много брехливых завистников, либо она умело лавирует на грани между своевременным выполнением долга и возможностью филонить от обязанностей. Хотя, если она действительно так талантлива, то ничто не мешает ей совмещать оба варианта.
- Прошу прощения за то, что мои слова побудили вас к таким выводам, - все так же невозмутимо ответил Шухей на порицания Йоруичи, после чего учтиво склонил голову вперед и продолжил, - Я лишь просил позволить мне продолжать выполнять обязанности вместе с моими подчиненными. Я хочу как можно скорее достичь положительных продвижений в нашей совместной работе и быть вам полезным. - после этого он снова посмотрел в глаза капитану, немного помолчав, будто решая что-то для себя, и наконец обратился, - Если вы считаете, что так будет лучше, я возьму выходной. Единственное, что я хотел бы сделать - это отдать основные распоряжения своим помощникам и передать кое-какую информацию, чтобы им было проще разобраться.
Надо признать, что в его словах в данный момент не было слепого подчинения приказам и выштудированного следования субординации. То, о чем говорила капитан, не было чем-то ужасным или неправильным. А было лишь тем, чего не делал он. И это значит, что Шухей имеет более чем достойные основания послушать ее. Для него это был тяжелый шаг, как и наверное для любого другого на его месте. Он старался настраивать себя на положительный лад мыслями о том, что никто не заставляет его открывать свою душу чужой ему личности. И все же ему придется довериться Йоруичи как капитану, принимающему верные решения, потому как если этого не сделает Хисаги, то не станет и весь отряд.
Когда мужчина выразил свое согласие следовать указаниям стоящей перед ним собеседницы, то сразу почувствовал жуткий дискомфорт. Инстинкт самосохранения буквально вопил во всю глотку о неправильности такого решения. И все же как лейтенант и даже как мужчина он был обязан согласиться. Ведь в противном случае Шухей бы противоречил своим же словам на тему того, что хочет поскорее достичь успехов в совместной работе с капитаном.
И все же его буквально коробило от нежелания делать это. На волю просились такие примитивные позывы, как недоверие и желание притулиться к настроениям большинства. А еще его нутро сдавливала слепая и нелепая обида. Этот глупый инстинкт требовал, чтобы Хисаги поступал назло Йоруичи, пытался сделать ее крайней и виновной в происходящем, навязывал желание поддаться недобрым слухам и предчувствиям, ставить под сомнение каждое ее слово, придумывая сотню придирок и доводов против ее решений.
Будь ты хоть самым благородным существом в этом мире, но если в твоей голове нет ничего, кроме благородства, то интеллектом ты ушел не дальше своего шикарного розового трона. Это была одна из немногих циничных истин, которую Шухею пришлось принять за истину. И это было самым сильным фактором противостояния, который было не так легко отсечь, как остальное, ибо данное убеждение шло не от опрометчивых эмоций, а от вполне реального жизненного опыта.
И все-таки ему вновь пришлось вспомнить о том, кто он. Если уж настолько было тяжело справиться со своими сомнениями, то проще их взять и повесить на главнокомандующего и других капитанов. Пусть лейтенант не так значителен, как вышестоящие, но все же от его разрушительных действий может обрушиться вся тактика верхушки Готей 13, разработанная с целью спасения ситуации. А уж доверие и недоверие - это их задача. Вот и вся схема. Поэтому Хисаги не будет брать на себя больше, чем должен и просто станет для Шихоуин Йоруичи надежным соратником и верным подчиненным. Иного пути у него просто нет. И не надо.
- Пора научиться тому, что в этом мире нет плохих событий. Есть только наша реакция на них.
Слушая эти и сказанные ранее слова, Шухей в какой-то момент подумал, что к нему и всему отряду проявляют жалость. Признавать подобное было унизительно. Капитан поучала его. Что ж, она имела на это полное право, особенно после того, что увидела сегодня. Хисаги задело это, но и тут он смог задавить свои чувства, решив, что лучше сам вынесет все это унижение, чем заставит остальных терпеть подобное. И даже если кому-то все же придется испытать это на себе, то это будет уже его личная оплошность. А в том, что произошло во время приветственной церемонии, виноват лейтенант. Ему в этот раз и отдуваться.
Шухей молча последовал за Йоруичи, молча встретил членов другого подразделения и так же молча слушал ее слова, обращенные к нему. Надо же, как легко он позволял ей вторгаться туда, где раньше ранее никому не было позволено находиться: в кабинет капитана, в личные дела членов отряда, в переживания и мысли самого Хисаги. Хоть он и упорно продолжал давить в себе эти эмоции, руководствуясь долгом, это уже было через чур даже для него. Эта женщина просто получала все, что хотела, не встречая ни единого препятствия. И она требовала большего. Буквально всего. И имеет на это полное право.
Мужчина мысленно придумывал самые различные барьеры, сдерживающие резкие чувства и переживания. Последнее, что он смог сделать - это попытался поставить себя на ее место. Повел бы он себя так же? Нет, вряд ли. Хисаги наверное просто не смог бы так наседать. Хотя... видимо это лишь еще одна причина, по которой он все же именно на своем месте. И, надо отдать ему должное - ни единым жестом или телодвижением он не дал повода к тому, чтобы заподозрить его в том, что внутри лейтенанта все это время бурлил поток тяжелых эмоций, что были подобны лаве из извергающегося вулкана.
- Что насчет тебя, Хисаги? Что ты чувствуешь, что думаешь обо всем этом?.. О предательстве. О моем назначении.
- Я чувствую? - переспросил Шухей, вопросительно посмотрев на капитана, но тут же собрался с мыслями и заговорил уверенным тоном, - Я думаю, что предательство непростительно. Самое лучшее, чего заслуживает предатель - это право на раскаяние. Но в любом случае он должен быть наказан. Чтобы это случилось, нужно действовать без сомнений и наверняка. Каким будет наказание и что за ним последует - это уже другой вопрос, над которым мне стоит задуматься лишь в том случае, если я буду вправе что-то решать. - Хисаги не лукавил, но ему не хотелось конкретизировать, хотя он прекрасно понимал, о ком идет речь. Другое дело - сама Йоруичи, - Ваше назначение является распоряжением нашего командования. Думать по этому поводу можно все, что угодно, но бессмысленно, поскольку в большинстве своем это будут пустые домыслы. Поэтому я просто буду верить, что ваши мотивы правильные, а намерения только самые лучшие, и не усомнюсь в ваших методах и решениях. Вы удостоились доверия главнокомандующего и чести быть капитаном 9-го отряда. Теперь вы и есть 9 отряд. Моя преданность вам никогда не вызовет нареканий.
Его взгляд был решительным. Он готов хоть сейчас подкрепить свои слова делом. Но тут Шухей ощутил, что в его речах, которые пусть и были предельно понятными, а также имели однозначный смысл, все же есть некая недосказанность. Мужчина вздохнул и произнес менее официальным тоном, поскольку почувствовал, что именно это хочет слышать его собеседница:
- Я думаю, что вы и сами прекрасно знаете о всех сомнениях, которые могут возникнуть у любого в моем положении. Но они должны быть отброшены. Сделать это можно только работая бок о бок и убеждаясь в правильности доверия друг к другу. Ведь оно будет заслужено. Я не хочу, да и не имею права не доверять вам.
"Как бы тяжело это ни было, как бы сильно мне не хотелось все бросить и послать к черту каждого, кто так нагло вторгается в то немногое, что осталось для меня ценным!" - мысленно завершил свою мысль Шухей. Уж этих слов из него точно не вытянуть. Это просто непозволительно в обращении к капитану. Хотя, самое смешное, что даже в таком жесте присутствовал акт доверия, а именно, надежда, что Йоруичи все поймет.

Не сказать, что он прямо-таки стремился верить каждому слову, взгляду и жесту Йоруичи, но все же Шухей предпочел бы, чтобы все это было правдой. "И, конечно же, это правда, ведь она выбрана самим Главнокомандующим!" - как по указке продолжал вдалбливать себе в голову лейтенант уже приевшуюся истину. Вот только ничто по сути не мешало Йоруичи оставаться лояльным Готей-13 капитаном и одновременно готовить неописуемые пытки для своего преданного подчиненного во имя собственного увеселения. Кто знает, какие у них там в отряде тайных операций развлечения?
Хисаги почувствовал, что начинает в какой-то мере даже увлекаться попытками придумать для себя настолько извращенные издевательства, чтобы удовлетворить взыскательный вкус бывшей Принцессы клана Шихоуин. Перечислять их, пожалуй, лучше не стоит, но как минимум можно сделать открытие, что у Шухея, оказывается, весьма и весьма бурная фантазия.
При этом снаружи он только методично кивал в ответ на слова капитана, тщательно пряча свой катастрофический конфуз за неподвижной каменной миной и холодным преданным взглядом. Не хватало еще, чтобы его приняли за извращенца или мазохиста. Правда, к стыду сказать, прогнать из головы образы и сцены воображаемых пыток оказалось не так уж и просто. И нет, не потому, что Хисаги этого втайне желал, просто все эти картины такие живые и навязчивые, что казались почти реальными.
Вынырнуть из неловких мыслей Шухею помог пристальный взгляд капитана. Он не мог прочесть тот посыл, что нес ее взор, ибо изо всех сил старался не сплоховать перед этой женщиной недостойным видом или разоблачением того, о чем лейтенант имел неосторожность невольно фантазировать несколько секунд назад.
- Я не хочу, чтобы ты винил себя за свои мысли.
"Я очень постараюсь!" - пообещал про себя мужчина.
Зато Хисаги хватило проницательности, чтобы уловить в интонации, с которой говорила Йоруичи, нотки некоторого огорчения. Разумеется, ему были неведомы чаяния этой женщины. Он даже и подумать не мог, что ему когда-нибудь будет это известно. Поэтому и выводы его основывались лишь на предположениях. Но так уж вышло, что Шухей не был бесчувственным истуканом и пусть немного, но умел понимать окружающих. Иначе бы просто не дослужился до своей должности. Вот только причины такого настроения капитана ему были неведомы. Может быть дело в нем? Что ж, лейтенант  был готов признать свою вину... если бы только знал, в чем она заключается. Неужели Йоруичи думала, что он станет охотно отвечать на ее вопросы? Нет, не может этого быть. Столь опытная шинигами, которая возглавляла корпус тайных операций, наверняка успела многократно оценить ситуацию и даже предсказать подобный исход заранее.
Хисаги решил, что обязательно подумает над этим на досуге. Благо, время у него есть, ибо в запасе целый выходной. А сейчас лучше остановиться и воздержаться от преждевременных догадок и умозаключений. К тому же капитан заговорила о предстоящих тренировках, от чего ее голос заметно изменился, лишившись тех мрачных ноток, что были ранее, и уступив место нескрываемому энтузиазму. Что ж, это его вполне устраивало. Шухею тоже будет любопытно познакомиться с той методикой, которую готовила Йоруичи специально для своего нового отряда. И несмотря на то, что она поделилась с ним предполагаемым подходом, лейтенант воздержался от комментариев, ибо не мог знать наперед, как это воспримут подчиненные.
- Если у тебя нет вопросов, то ты свободен, Лейтенант.
- Благодарю вас, - моментально ответил Шухей и поклонился, - Если я вам понадоблюсь, то меня можно будет найти в моей комнате или на тренировочной площадке. Я не планирую покидать территорию бараков.
Хисаги развернулся и направился к выходу из кабинета. Однако чем ближе была заветная дверь, оказавшись за которой, он наконец сможет свободно вздохнуть, тем труднее ему было идти. Нет, никаких физических недомоганий у него не было. Просто лейтенант почему-то ощущал, что оставляет Йоруичи одну в сложной ситуации. Будто бы своей отстраненностью он  перекладывал на нее большую часть ноши, которая оставалась на ее пусть и крепких, но при этом тонких и изящных плечах тяжелым грузом. Шухей не смел сомневаться в ее силе и способностях, но сейчас он имел вопиющую дерзость увидеть в ней женщину. И даже более того, ощутил себя мужчиной, в поддержке которого она нуждается. Это уже вообще неслыханно для его положения, что по всем параметрам, статусам и рангам было намного ниже, чем у Йоруичи.
Лейтенант злился на себя за эти нелепые и вроде бы абсолютно необоснованные домыслы. Постаравшись придать уверенности своему шагу, он приблизился к выходу и положил руку на шоджи, планируя сдвинуть их в сторону и поскорее удалиться. И все же лишь на секунду, но он замер. "Да пропади все пропадом!" - мысленно выругался мужчина.
- Капитан, - обратился Шухей, оборачиваясь к Йоруичи и устремив в ее сторону преисполненный набранной в считанные мгновения решимости взор, - У меня есть просьба. Если это возможно, я бы хотел тренироваться индивидуально с вами. - Хисаги на пару секунд замер, осознав, что после сказанного вся решимость рухнула куда-то в подпол. Сглотнув и вновь собравшись с духом, он продолжил, - Только мне бы также хотелось, чтобы наши тренировки были без занпакто. Я желаю достичь нового уровня в навыках рукопашного боя и применении шунпо. А лучшего учителя, чем вы, мне не найти. И... если, конечно, вы не против!
Последняя фраза прозвучала на повышенных тонах, ибо не сделай Хисаги так, то в обратном случае его голос неизбежно стих бы до робкого шепота.

Отредактировано Hisagi Shuuhei (2015-08-25 19:35:56)