Тёмный-тёмный зал, дальние углы которого были скрыты от глаз любого наблюдателя, где бы он ни стоял. Белая крепость Лас Ночес — такое странное место. Под его куполом всегда сияло искусственное солнце, а в коридорах ровно горело яркое пламя факелов. Но во всех мало-мальски важных помещениях царил мрак. Было ли это данью пустым, что составляли подавляющее большинство обитателей замка, или же это всего лишь очередная забава бывшего правителя Лас Ночес, Айзена Соуске? Тоусен этого не знал, и никогда не стремился узнать. Ему темнота не мешала.
  Сейчас, когда прежний Владыка был повержен, а Ичимару Гин пожелал исчезнуть в городе мира живых, чернокожему шинигами предстояло решить целый сонм самых различных вопросов. Но всё же вопрос об освещении лежал в списке дел на самых последних местах.
  В первую очередь следовало дать понять обитателям замка, кто ныне здесь представляется командиром и правителем. Так сказать, представиться. И для начала Канаме решил, что надо переговорить с теми арранкарами, членами Эспады, кого Айзен Соуске ценил больше всего. Если, конечно, слово «ценил» здесь было вообще уместным — уж больно оно сильно для бывшего капитана Пятого Отряда Готей-13.
  Первым в его списке был Четвёртый, Улькиорра Шифер; вторым — Восьмой, Заэль-Аполло Гранц. Подобный каламбур, наверное, позабавил бы кого-нибудь другого, но только не Тоусена Канаме. Если первый — четвёртый, то значит так оно и есть. Соответствующий приказ явиться в тронный зал был послан через нумероса, и вот через весьма короткое время тяжёлые двери отворились, и Улькиорра вошёл в помещение.
  Вайзард, стоявший в тени трона, не стал мучить арранкара ожиданием и непонятностью, и вышел вперёд:
  — Улькиорра Шифер, Куатро Эспада... — голос слепца был, как обычно, глухим и поразительно ровным, а вот внешний вид его слегка, почти неуловимо изменился. Впрочем, наверное, это был даже не внешний вид — само духовное давление этого существа изменилось. Ненавязчиво, почти незаметно на первый взгляд, но при детальном анализе могло показаться, что оно возросло в разы. Будь здесь Ичимару Гин, то он бы, наверное, сказал что-то вроде этого: «Ого! Да ты побаловался с опасными вещами!». Но не будем об этом, перейдём к самой сути.
  — Владыка всегда говорил о том, что твои способности выгодно выделяются на фоне возможностей всех прочих арранкаров. Я склонен доверять этим словам.
  — Айзен Соске и Ичимару Гин отбыли из Уэко Мундо на неопределённое время, преследуя свои собственные, но неинтересные для тебя темы. Сейчас я являюсь десницей Владыки в этом замке. Фактически — его единоличным правителем.
  Ложь? Да, конечно. Канаме Тоусен не чувствовал отвращения к этой неотъемлемой части реальности. Он знал, что скажи он, что Айзена Соске больше нет — и ему не избежать грызне. Знал, что придётся усмирять спущенных с поводка пустых и доказывать собственные силу и право на власть. Канаме Тоусен не сомневался в том, что сумеет их доказать, но всё же хотел всего этого избежать. А потому пока что решил сыграть на «ведите себя хорошо, иначе когда Владыка вернётся, он вас жестоко накажет».
  — В это же самое время, наша армия потерпела некоторые убытки в стычке с нашими извечными врагами: шинигами... и квинси. Владыка считает, что пора показать недостойным всю мощь собранной нами армии.
  — И в текущей ситуации, в ситуации активной подготовки к активной конфронтации, на членов Эспады, само собой, наложится куда больше ответственности, чем ранее.
  Сказав это, вайзард позволил повиснуть в воздухе небольшой паузы, после которой продолжил уже слегка другим тоном, более тихим, но всё же не менее властным:
  — Но прежде чем я всем объявлю о том, что сейчас было сказано, мне бы хотелось услышать тебя, Улькиорра Шифер. Есть ли у тебя что-то, что ты бы желал поведать мне прямо сейчас?